Первой в авиации флота США истребители «Корсар» в октябре 1942 г. начала получать эскадрилья VF-12. Первый опыт эксплуатации новых самолетов вызвал большие сомнения относительно их боевой эффективности. Испытания проводились на авианосце «Сэнгамон» и показали, что истребитель F4U не подходит для базирования на корабле по причине не удовлетворительных посадочных характеристики и особенностей поведения летательного аппарата на рулении. Амортизаторы основных стоек шасси были чрезмерно жесткими, требовалось доработать их конструкцию, чтобы смягчить ударную нагрузку на самолет в момент касания колесами шасси палубы. Фонари кабин раннего образца не обеспечивали требуемого обзора, видимость еще более ухудшалась из-за попадания на козырек фонаря кабины масла, выбивавшегося из-под юбки капота двигателя.
Перед отправкой эскадрильи VF-12 на Тихий океан подразделение перевооружили с «Корсаров» на «Хэллкеты», даже несмотря на то, что истребитель «Корсар» после испытаний на «Саратоге» в апреле 1943 г. прошел сертификацию, разрешавшую эксплуатацию самолета на авианосцах ВМС США. К этому времени все истребительные эскадрильи авиации ВМС США получили на вооружение самолеты F6F «Хэллкет». Командование ВМС приняло решение вооружить «Корсарами» эскадрилью берегового базирования — VF-17 «Jolly Rogers». На Тихом океане действовало всего две эскадрильи «Корсаров» авиации ВМС США — вышеупомянутая VF-17 «Jolly Rogers» и эскадрилья ночных перехватчиков VF(N)-75, которой командовал лейтенант-коммендер У. Дж. «Гас» Уайлдхелм. Вооруженная истребителями F4U-2 эскадрилья VF(N)-75 базировалась в Мунда с 11 сентября 1943 г. Личный состав подразделения Уайлдхелма включал всего шестерых пилотов, но все эти летчики уже совершили по меньшей мере один «тур» на войну с Японией. К примеру, сам Уайлдхелм успел повоевать на пикирующем бомбардировщике SBD, а большинство пилотов имело налет более 2000 часов. Желание ВМС довести эскадрилью ночников до полного штата разбилось о неспособность промышленности освоить массовый выпуск радиолокаторов, стоявшие на F4U-2 станции собирались и настраивались вручную — штучная работа.
С самолетами F4U-1 подобных проблем не было. Эскадрилья VF-17, которой командовал лейтенант-коммендер Том Блэкбурн (11 побед) прибыла в Ондонга 27 октября 1943 г. Летчики подразделения сделали себе имя в боях над Соломоновыми островами, когда они за 79 дней сбили 154 японских самолета. В начале года, когда формировалась эскадрилья, старшим офицером эскадрильи Блэкбурн выбрал лейтенант-коммендера Роджера Хидрайка (12 побед). Хидрайк окончил летное училище в 1936 г., до перевода в VF-17 он успел послужить в нескольких эскадрильях. Всем известный «Родж» почти всю боевую карьеру провел в составе VF-17. Хидрайк так рассказывал о боях на «Корсаре»:
Мы покинули Норфолк в сентябре 1943 г. на борту авианосца «Банкер Хилл», чтобы продемонстрировать командованию авиагруппы свою способность взлетать и садиться на корабль. Вскоре мы получили самолеты модели F4U-1А с фонарями кабин раннего типа, которые очень сильно ограничивали обзор; сиденья на истребителях модели «U-1 А» устанавливались низко, что еще больше сокращало поле зрения из кабин. Все что, летчик мог видеть впереди — так это огромный капот двигателя. Из кабины стоявшего на палубе авианосца «Корсара» прямо по курсу можно было увидеть разве что корабельный флаг на верхушке мачты. Пока мы в море на борту авианосца демонстрировали командованию уровень своей выучки пришел приказ о формировании эскадрильи в качестве базовой. Этот приказ нас крайне разочаровал. Мы проделали огромную работу совестно с представителями фирмы Чэнс-Воут по доводке истребителя. Никто в то время нам не сказал, что причиной отказа от базирования «Корсаров» на авианосце стало отсутствие системы снабжения новых самолетов запасными частями и расходными материалами. В свою очередь вооруженные «Корсарами» эскадрильи авиации корпуса морской пехоты базировались на Соломоновых островах с февраля 1943 г., там было налажено снабжение подразделений всем необходимым. Первым аэродромом Соломоновых островов, на котором мы базировались, стала Ондонга, расположенная в 50 милях северо-восточнее Гуадалканала. Затем мы базировались на Бугенвилле, откуда летали на Рабаул.
Свою первую победу в воздушном бою я одержал 1 ноября 1943 г., когда мы прикрывали высадку десанта в заливе Принцессы Августы на Бугенвилле. Я патрулировал заданный район, Томми Блэкбурн страховал меня сверху. Мы взлетели с Однонги в составе восьмерки «Корсаров». Сразу после взлета получили сообщение о приближении к Бугенвиллю группы японских самолетов. В наборе высоты на моем самолете отказал генератор, поэтому для экономии заряда аккумуляторной батареи мне пришлось выключить радиостанцию. К этому моменту мы достигли южной оконечности Бугенвилля, высота составляла 20 000 футов. Мы летели в направлении Бука, где находился аэродром японцев. Я заметил три небольших пятнышка; поняв, что это японские самолеты постарался поставить свой «Корсар» в такое положение, чтобы солнце светило в глаза противнику. Я покачал крылом, подавал знак летчикам моего звена — воспользоваться рацией я пока не хотел. Я планировал использовать в бою не шесть, а четыре расположенных ближе к фюзеляжу пулеметов. Это был наш первый воздушный бой. Я верил в удачу. Наше вооружение было пристреляно на точку сходимости трасс, лежащую в 900 футов от истребителя. На удалении 90 футов линейный размах крыла «Зеро» в сетке прицел не превышал 50 мм. Я нажал на гашетку, давив не то две, не то четыре секунды. Ко мне присоединились другие летчики.
Неделей позже нас направили на перехват большой группы японских самолетов — бомбардировщики и 29 истребителей группы сопровождения. Это был первый случай, когда я убедился, что локаторщики не даром едят свой кусок хлеба. Шестеркой мы патрулировали небо над заливом Принцессы, японские самолеты в строю троек шли ниже. Я подумал: «Здесь вы узнаете, насколько хорош «Корсар». На пикировании мы пронзили строй самолетов противника. Японцы построились в два оборонительных круга — известный оборонительный прием, предложенный первым американским асом майором Либерти (17 побед) в годы первой мировой войны. Мы сделали несколько заходов, наших самолетов было всего шесть. Я выполнил даже три лобовых атаки. В одном из заходов хорошо видел как после очередей, выпущенных пулеметами моего «Корсара», от вражеского самолета полетели какие-то куски: мимо меня просвистели два цилиндра двигателя. Я не увидел, чтобы хоть кто-нибудь из японцев открыл огонь или же попытался бы открыть огонь. Мы сбили без труда несколько самолетов, после чего взяли курс домой.
11 ноября мы прикрывали ударное соединение из трех авианосцев, совершавших поход к Рабаулу. Мы должны были осуществлять ПВО соединения, пока палубные самолеты наносили удар по Рабаулу и Симпсон-Харбору. Нам было приказано соблюдать режим радиомолчания. Висела мощная облачность, мощная настолько, что найти авианосцы, даже зная их координаты оказалось очень сложно. К кораблям мы вышли примерно в девять часов утра, вскоре после взлета палубных самолетов мы совершили посадку на палубы кораблей. ПВО обеспечивала наша эскадрилья и корабельная эскадрилья «Хэллкетов». Я вместе с половиной эскадрильи находился на борту флагманского авианосца «Эссекс», в то время как Томми Блэкбурн с другой половиной сел на палубу авианосца «Банкер Хилл». В 13.00 мы стартовали с палуб кораблей, как в это время ожидалась атака японцев. Действительно, со стороны Рабаула к авианосному ордеру приближалась большая группа самолетов. Нам предстояла жаркая схватка. Мой ведомый и я подбили один «Зеро». Японский истребитель скрылся в облачности, я не стал его преследовать в надежде, что он вскоре он выскочит из облаков. Я ждал его, но японец все равно появился внезапно. Я уже нажал на гашетку, но вдруг увидел, что стреляю не по «Зеро», а по «Корсару». Я инстинктивно отпустил гашетку. Подлетев ближе, я увидел надпись на фюзеляже истребителя: «BOG HOG». Боже! — это самолет командира!
Кэптен Дональд Л. Бэлч присел па стабилизатор своего «Корсара». Всю войну Бэлч прослужил в эскадрилье VMF- 221. Две победы он одержал в период, когда VMF-221 базировалось па Соломоновых островах, еще три — действуя с авианосца «Банкер Хилл». «6 июля 1943 г. мы летели от острова Руссель к Новой Георгии. На маршруте нас перехватила группа «Зеро». Я зашел в хвост одному самолету противника и сбил его. Я оглянулся — у меня на хвосте сидел японский истребитель. Снаряды пробили фонарь кабины, вышла из строя часть приборов. Я немедленно сделал «ножницы», затем спикировал до высоты 6000 футов. Ведомый последовал за мной хотя я не мог объяснить ему в чем дело — не работала радиостанция. Мы вместе вернулись на аэродром. Я с огромным трудом посадил самолет — истребитель на малой скорости едва слушался рулей», — вспоминал Бэлч.
Я не знал насколько серьезно повредил «Корсар» Блэкбурна вплоть до посадки в Ондонга. Дома командир показал мне дыру в своем самолете. «Ты неважный стрелок, Роджер. У тебя шесть пулеметов, способных прошить мою машину от хвоста до носа и от носа до хвоста, а сделал одну дырку», — вот и все, чем ограничился командир. Мою ошибку придали забвению. Томми вскочил в облако, уходя от четырех или пяти «Зеро».
Ежедневно, как часы над нами появлялось порядка 80 японских самолетов. Командование потребовало усилить истребительное прикрытие бомбардировщиков, осуществлявших рейды на Рабаул. Мы сопровождали пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы морской авиации равно как и бомбардировщики В-24 и В-25 подразделений USAF. Обычно эскадрилья поднимала в воздух 16 истребителей, но как-то Томми решил проучить японцев, послав дополнительное звено «Корсаров» «наверх». Японцы имели в окрестностях Рабаула четыре прекрасно подготовленных аэродрома, мы же располагали единственной полосой на Бугенвилле. У японцев хорошо работала служба воздушного наблюдения и оповещения о приближении воздушного пространства. Посты службы вовремя предупреждали о подходе наших самолетов, составе группы, курсе, боевом порядке. На подходе к цели мы обычно наблюдали пыль на аэродромах — то взлетали японские истребители. Эскадрильи «Корсаров» морской пехоты и палубных «Хеллкетов» шли ниже нас, мы осуществляли «верхнее» прикрытие. Мы обычно летали на высоте 35 000 футов, в то время как японцы предпочитали атаковать на высоте примерно 20 000 футов. В одном из полетов мы не сумели использовать свое преимущество в высоте, так как в пулеметах загустела смазка.
У нас имелась возможность внезапно атаковать неприятеля. Японцы не смотрели вверх. Я вел в бой четверку молодых летчиков. В районе цели я хорошо видел, как из облаков вывалилось два горящих «Зеро». Японцы, тем не менее, сохраняли некое подобие боевого порядка. К месту боя подошли «Корсары». На сцене появилась пара «Корсаров», ведомая Айком Кипфордом (16 побед). Парни сработали прекрасно!
Как-то в январе 1944 г. я отстал от группы, когда мы возвращались домой. Недалеко от Симпсон-Харбора я натолкнулся на одиночный «Зеро», который также же держал курс на свою базу. В короткой схватке я сбил японский истребитель. Меня захватило зрелище горящего самолета, летчик которого пытался выбраться из кабины. Когда же я оглянулся, то увидел на хвосте трех коллег сбитого мною пилота. Один истребитель пристроился непосредственно в кильватер, еще по одному шли с флангов. К счастью в тот раз у меня был один из новеньких истребителей, недавно доставленных в Эспириту-Санто; машина была оснащено системой впрыска воды, позволявшей кратковременно поднять мощность двигателя на 25 л.с. и увеличить тем самым скорость на несколько километров в час. Я старался избежать попаданий в «Корсар» постоянно меняя высоту и скорость так, чтобы не терять скорость. Чтобы оторваться от противника мне потребовалось порядка десяти минут.
В другой раз я спикировал на самолет противника. Сложно сказать о чем думал японец, но он стал выполнять вираж, поэтому я быстро его нагнал. Мне не составило особого труда сбить беднягу. В том же полете я выполнил еще одну практически аналогичную атаку. Командир японского звена похоже возомнил себя великим тактиком, зря. «Корсар» имел неплохие характеристики в горизонтальном маневре плюс являлся устойчивой платформой для стрельбы из бортовых пулеметов. Я выполнял виражи даже с перегрузкой в 9G. На наших самолетах устанавливались акселерометры — по тому времени они являлись секретнейшими приборами. Однажды акселерометр показал 11G! Правда это было не в бою. Я тогда возвращался из рейда на Рабаул, предстояла посадка на одном из Зеленых островов. Самолетов противника в ходе этого полета мы не встретили. Над заливом Принцессы Августы висела плотная облачность. Я летел на высоте 2000–3000 футов. Взглянув на облака я решил подняться выше. Обычно мы летали ниже облаков, правда высота в этом случае порой составляла всего 15 футов. При полете на такой высоте крайне сложно было определить свое местоположение, так как очертания островов целиком «не читались». К несчастью в тот раз мы попали в самый центр урагана. Все шесть самолетов группы раскидало по разным направлениям. Вот как раз тогда акселерометр на моем самолете и показал 11G. Нас хранил Господь — все самолеты благополучно вернулись домой.
